Интеграцией латвийского общества займется министерство культуры страны

Одним из главных направлений деятельности на посту министра культуры Латвии для Сармите Элерте ( Гражданский союз , » Единство «) станет политика интеграции латвийского общества. Об этом Элерте сообщила сегодня, 10 декабря. «По моему предложению Министерство юстиции передает свой департамент интеграции в ведение Министерства культуры — я думаю, это очень логично. Минкульт уже работает с культурными обществами нацменьшинств. Мы занимаемся вопросами национальной идентичности, Праздником песни — а это не только концерты, но целый процесс. Мы развиваем латышский язык: литература, театры, все этому способствует… Мне кажется очень логичным, что интеграция станет частью этой целостности, и я считаю, что интеграция в Латвии должна быть приоритетом, а не забытым департаментом в каком-то министерстве», — сказала Элерте.

По словам министра, в 90-е годы и начиная с 2000 года в Латвии было сделано очень многое для интеграции общества: «Были курсы по латышскому языку, очень изменилась пропорция людей, знающих язык, и, в принципе, для большинства молодых людей язык уже не является проблемой с точки зрения поиска работы или коммуникации; постоянно, хотя и не очень быстро, растет число людей, имеющих гражданство Латвии». Но при этом, как указала Элерте, сейчас «вырисовывается усталость интеграции и не ясны основные слова и цели, которые с этим связаны»: «Мы застряли где-то между национальным и двухобщинным государством. И долго так продолжаться не может — это рождает напряженность, неуверенность и подозрительность, неясно что будет дальше».

Элерте считает, что надо очень много говорить о содержании, смысле понятия «интеграция» и предлагает свое видение этого процесса: «Если смотреть с точки зрения индивида, я уверена, что каждый человек, как лук, может жить с многими слоями идентичности. То есть, я чувствую себя как латышка, как европейка и я не чувствую никакого противоречия между двумя этими слоями идентичности. Они дополняют друг друга, вообще не идет речи о взаимоисключении. Я уверена, что может быть индивид, который первой своей частью идентичности чувствует себя как русский/еврей/поляк, второй слой — как латыш, третий слой — как европеец. […] Когда я говорю, что человек может быть русским/евреем/поляком/белорусом и латышом одновременно — как-то не идет, правда? Но, например, в Америке человек может быть латышом и американцем, в Германии он может быть латышом и немцем: в Германии живет очень много нацменьшинств, они все — немцы. Там не имеется противоречия. Но вот слово «латыш» какое-то узкое. Может мы должны найти какое-то новое слово для этого?».

Слово «латвиец», по мнению Элерте, вполне подошло бы, но проблема в том, что в латышском языке такого слова нет: «Мы должны очень точно подбирать слова. В моем случае слово «латыши» означает группу людей, которые имеют общий язык демократической коммуникации — это латышский язык. Это является основной национального государства и интеграции. Но это не исключает
13b7
права каждого человека чувствовать себя в своей личной идентичности эскимосом, или, я не знаю, японцем». Комментируя роль нацменьшинств в латвийской культуре, Элерте отметила, что каждый человек принадлежит к какому-то обществу. «И наша национальность — это наш первый уютный, знакомый дом. Человек все-таки социальное животное, он хочет принадлежать к какой-то большой общности. […] Многообразие, множественные комбинации, различия делают жизнь, мир, город, государство более творческими. Чем больше комбинаций, тем больше творческих решений. Выходя хотя бы на улицу, мы видим немецкую, русскую, еврейскую культуру, которая в разные столетия определяла внешний облик Риги. Это делает нас богаче», — заключила Элерте.